История либерального империализма в международных отношениях уходит корнями в конец XIX — начало XX века, когда колониальные системы европейских государств претерпевали значительную трансформацию, связанную с постепенным переходом к косвенным механизмам управления и ростом популярности идей либерализма.

Концепция империи за долгое время своего существования прошла различные варианты теоретического осмысления. К XIX веку фокус научных поисков сместился с концепции империи на понятие империализма. В 1860 – 1870-е гг. в среде британской интеллектуальной элиты начала формироваться идея либерального империализма — гармонизации либеральной идеологии и ценностей с имперскими установками и принципами. Хотя на сегодняшний день не существует единства в подходах к самому понятию империя, представляется возможным выделить ряд признаков (среди которых легитимность, универсализм и стремление к изменению статуса-кво как мотивация внешней политики), характерных для данного феномена. Авторы исходят из гипотезы о том, что исторический опыт Британской империи и США представляет
собой опыт практической реализации идеи о либеральной империи. Авторы концентрируются на анализе особенностей внешней политики Британской империи и США в XIX – н. XX в. Приводится сравнение Британии и США через призму понятия «империя». Авторы приходят к выводу о том, что Британская империя являлась идеал-типическим примером либеральной империи. Выражением этого был Pax Britannica — мировой порядок, основанный на легитимной власти Британской империи, осуществляющей экспорт ценностей под прикрытием мессианских идей и играющей роль арбитра в поддержании «баланса сил». Авторы приходят к заключению, что представляется возможным рассматривать США в качестве пост-колониальной либеральной империи (гегемонии). Несмотря на то, что в настоящее время ведется речь о кризисе либерализма и эрозии американского влияния, современный мировой порядок все еще функционирует на основе возглавляемых США международных институтов и общей приверженности развитых стран либеральным ценностям.

В данной работе анализируются причины Крымской войны 1853 – 1856 гг. через призму объективных национальных интересов и субъективных мотиваций правителей и ведущих государственных деятелей. Данный вопрос будет рассматриваться на основе позиций главных сторон конфликта — Российской Империи и Королевства Великобритании. Посредством анализа позиции императора Николая I в преддверии Крымской войны авторы приходят к выводу, что основным мотивом для вступления в конфликт послужили объективные и субъективные факторы в их совокупности. С одной стороны, основными целями России выступают обеспечение безопасности и стабильности в Средней Азии и обеспечение контроля над проливами Босфор и Дарданеллы с помощью дружественного режима в Османской империи. При этом достижению этих целей помешало ошибочное субъективное восприятие Николая международной конъюнктуры того времени — надежда на поддержку Австрии и Пруссии и неверное суждение об успехе переговоров с Абердином. В XIX веке Великобритания становилась все в большей степени вовлеченной в ближневосточные дела в форме торговых связей с Османской империей и политической поддержкой власти султана. Защиту Турции можно объяснить намерением ограничить экспансию Российской империи — соперника в регионе, который находился на перекрестке торговых путей и служил связующим звеном с Индией. Однако восприятие Ближнего Востока как жизненно важного региона для Великобритании, прежде всего, обусловлено воззрениями Генри Джона Палмерстона — министра иностранных дел, а затем премьер-министра Великобритании, который использовал политическое влияние, чтобы отстаивать значимость сохранности «больного человека Европы. Распри внутри британского кабинета непосредственно перед началом войны, а также непонимание британскими политиками намерений Николая I также привели к выбору жесткой стратегии в отношении Российской империи и, как следствие, вступлению Великобритании в войну.

В статье рассматривается эволюция социальной политики Европейского союза, ее особенности на современном этапе, а также направления развития дальнейшей интеграции в данной сфере. В настоящем исследовании проведен анализ социальной политики ЕС с использованием концепции многоуровневого управления, разработанной в рамках неолиберального теоретического направления. Целью исследования является определение особенностей трансформации общей социальной политики ЕС в условиях значительных социально-экономических изменений, характерных для государств-членов объединения на современном этапе. Для достижения поставленной цели в статье проведена оценка концепции многоуровневого управления как инструмента анализа социальной политики ЕС, рассмотрен ход эволюции интеграции в данной сфере, определены современные особенности ее финансирования. Научная новизна исследования заключается в исследовании социальной политики Европейского союза как в исторической ретроспективе, так и в контексте нынешних изменений, а также в определении вероятной траектории дальнейших трансформаций в социальной сфере. Авторы отмечают, что европейская социальная политика характеризуется активным взаимодействием между акторами, находящимися на разных территориальных уровнях, что объясняет продуктивность концепции многоуровневого управления для анализа данной сферы. Социальная политика исторически являлась второстепенным треком направления европейской интеграции, что объясняется существенными отличиями национальных социально-экономических моделей — в частности, проявляющимися в особенностях финансирования социальной политики — и обусловливает невозможность осуществления «жесткого» наднационального управления в социальной сфере и необходимость «мягкой» многоуровневой кооперации, например, в рамках открытого метода координации. На современном этапе координация социальной политики в ЕС охватывает всё новые сферы, что сопровождается постепенной гармонизацией уровней экономического развития государств-членов и связано с необходимостью ответа на современные внутренние и внешние вызовы, в частности, пандемии COVID-19. Авторы приходят к выводу, что в дальнейшем будет наблюдаться рост значимости общеевропейских инициатив в области социальной политики.

В настоящей статье предпринята попытка обобщить основные особенности балансирующего поведения малых государств. Объектом исследования выступает внешняя политика Монголии и Непала – двух схожих по многим параметрам буферных малых государств, для которых успешная реализация стратегии балансирования является гарантией сохранения политического и экономического суверенитета. При внимательном рассмотрении в политике указанных стран обнаруживаются отклонения от линии поведения, которую в условиях балансирования можно было бы считать рациональной с реалистской точки зрения. Несмотря на устойчивость основополагающих принципов внешней политики, действия указанных государств зачастую несут на себе отпечаток аффективного и традиционного типов поведения, а также внутриполитической конъюнктуры, что приводит к выводу о необходимости включения внутринациональных (цивилизационных, институциональных и пр.) переменных в процесс анализа и прогнозирования политики балансирования. Широкие возможности для синтеза теоретического и страноведческого знания даёт инструментарий, предлагаемый неоклассическими реалистами, которые, не отрицая значения внешних стимулов, делают упор на вмешательстве внутренних факторов (стратегическая культура, личные качества лидеров, политическая система, характер институтов и т.д.) в процесс принятия решений. На примере Монголии и Непала показывается, как понимание страновой и региональной специфики может существенно снизить вероятность ошибок в прогнозировании поведения стран. Кроме того, проясняется место «третьей силы / третьего соседа» в стратегии балансирования, оцениваются перспективы использования транзитного потенциала с точки зрения данной стратегии, демонстрируется возможность успешного балансирования в условиях неравновесности потенциалов конкурирующих центров силы.